Письма живого усопшего

free


not available



В первый раз повелительное побуждение взять карандаш и писать появилось у г-жи Баркер за год до изда...

Read more

В первый раз повелительное побуждение взять карандаш и писать появилось у г-жи Баркер за год до издания этой книги, в Париже. Повинуясь импульсу, она начала писать механически, и получилось известие совершенно личного характера, очень интересное для нее, подписанное буквой "Х". Показав на другой день интересное сообщение своей приятельнице, она была очень удивлена. узнав от нее, что так называли друзья г-на **, которого г-жа Баркер знала хорошо. Но г-н ** был в это время в Америке, в числе живых, а сообщение шло из потустороннего мира. Вскоре затем пришло известие, что г-н ** умер в одном из западных Штатов С. Америки, за несколько дней до появления сообщения, подписанного "Х"1. Далее я буду продолжать подлинными словами г-жи Э. Баркер."Вскоре после получения известия из Америки о смерти г-на **, я сидела вечером с подругой, которая сообщила мне, кого при жизни называли условным знаком "Х"; она стала просить меня попробовать — не придет ли новое сообщение от него, и я согласилась, больше для того, чтобы сделать ей удовольствие, чем из личного интереса. Тогда-то явилось первое сообщение, начинающееся словами: "Я здесь, не бойтесь ошибки..." Оно писалось с паузами и промежутками между отдельными фразами большими и неправильными буквами, но совершенно автоматически, как и в первый раз. Писала я с таким напряжением, что моя правая рука была почти парализована на другой день.
Несколько писем с подписью "Х" были мной автоматически записаны в течение следующих недель; но вместо того, чтобы увлечься этими сообщениями, я почувствовала скорее предубеждение против такого занятия, и только настояние, моего друга, которая видела в них желание "Х" вступить в сношение с земным миром, заставило меня преодолеть себя.
"Х" не был обыкновенным человеком. Он был очень известным юристом, глубоко изучившим философию, автором многих книг, человеком, высокие идеалы и чистый энтузиазм которого являлись вдохновением для всех, знавших его. Ему было 70 лет. Жил он очень далеко от меня, и я виделась с ним лишь через долгие промежутки. Насколько я вспоминаю, мы с ним никогда не говорили о посмертном сознании.